Я не вижу смысла учиться. Я школу закончил много лет назад, но целых двадцать пять лет провел в ней учителем. У меня совсем нет желания проходить школьную программу еще раз, поэтому решил прогулять занятия. Я бы вообще в нее не пошел, но у этого парня очень требовательные родители, да и его дом находится слишком близко к школе. Сначала хотел свернуть за угол, оказалось, что его мать наблюдает из окна, она сразу же начала звонить на телефон. Парень, видимо, модный, телефон у него последней модели и все дела, а я такими не умею пользоваться. Я даже не смог ответить на звонок, пришлось идти в школу.
Школа совсем не меняется: скучающие лица учеников, задачи, нудный голос учителя, от этого всего быстро устаешь. После нескольких попыток высидеть урок, все же решил прогулять, да и мне совсем не нравилось, что ко мне подходили друзья этого парня. К счастью, я когда-то преподавал в их классе, поэтому все еще помню имена. Меня удивило, что среди них не было моей дочери, хотя мы ведь, получается, одноклассники.
На улице было тепло, неудивительно, что собралось так много школьников, а среди них было довольно просто отыскать дочь. И не скажешь, что все их как-то задело случившееся. Будто и не было никого взрыва. Все же мне не нравилось, что Арма прогуливала уроки. Девчонка и так не обладает особыми знаниями, а тут еще и прогуливать себе позволяет. Может, на уроках чему-нибудь полезному и научилась бы, но нет, зачем? У нее всегда был ветер в голове, возможно, так влияло то, что ей слишком многое позволялось. Еще бы, я совсем не умею воспитывать детей, что уж тут. Плохой отец, а сейчас я и вовсе ровесник своей дочери. С одной стороны, все очень плохо, с другой стороны, мне еще жить и жить. Нужно только парня случайно не загубить.
- Иди на урок, Арма, - строго, я так обычно разговаривал с ней дома, - ты и так ничего не знаешь, тормозишь на занятиях, а сейчас еще и прогуливаешь. Что там у нас по расписанию? Впрочем, никакой разницы, ты все равно ничего не знаешь, так что иди уже на урок. Хватит ничего не делать.
Сказав это, понял, насколько глупо все это звучало. Только что ее отчитал ее же одноклассник, который, если мне не изменяет память, учиться не лучше, чем она сама. Вряд ли она меня послушает либо что-нибудь там себе надумает. Она всегда была странной и немного глупой, а ее логику я никогда не мог понять, поэтому не удивлюсь, если она отреагирует на это все не так, как следует.
С тетрадью лежит, что-то пишет еще. Что она вообще может писать, когда делает ошибки в простейших словах? Писателем заделалась или личный дневник ведет? Возможно, у меня есть шанс узнать ее лучше, возможно, даже что-то вбить в ее голову, надеюсь, еще не все потеряно. Надо втереться к ней в доверие, я могу узнать о своей дочери много нового, да и не видел я ее давно, все же она мой ребенок, я немного соскучился по ней. Поговорить хочется, узнать, как у нее дела, нужно что-то придумать.
- Впрочем, забудь, - присаживаюсь рядом и пытаюсь заглянуть в тетрадь, - что там такое пишешь? Личный дневник ведешь? О взрыве же слышала, да? Уже успела туда записать?
Все же я давно не общался с детьми.

Как же она хреново выглядит. Нарядилась, как шлюшка. И куда смотрит ее мать? Я, конечно, тоже виноват, так как нужно было запрещать носить такое. Тем более в школу. Интересно, здесь не крутят пальцем у виска, когда видят ее? Она так испуганно на меня смотрит, будто боится меня. Может, этот парень обычно смеется над ней, нет? Впрочем, откуда мне знать. Я бы предложил ей начать наши отношения с самого начала, но звучало бы это странно. Сказать правду, типа, «Арма, я твой отец»?  Она не поверит, примет все за глупую шутку. Я, конечно, могу доказать ей правду, но надо ли мне это? Так я никогда не смогу узнать о ней что-то новое, так как перед друзьями человек более открыт, чем перед родителями. Может, так я смогу понять, появились ли у нее какие-то способности. Я хочу отгородить дочь от всего этого. Слышал, что правительство заманивает к себе людей со способностями. Говорит, что сделает их жизнь такой, как прежде. Все это ложь, а моя дочь может на нее повестись, так как всегда была довольно доверчивой.
Не хотелось бы, чтобы над ней ставили опыты, все же она мой ребенок. Понятия не имею, как можно продолжить с ней диалог. Строит из себя такую загадочную натуру. Было бы, что там разгадывать. Давно пора ей интернет отключить, может, поумнеет немного. Мне не понять, конечно, она же такая вся загадочная, что ее никому не понять. Что с ней будет в будущем?
Нужно как-то подкатить к ней, что ли. Показать, что она мне небезразлична. Я понятия не имею, как это сейчас делают школьники. Еще сложнее подкатить к такой, как к Арма. Интересно, она с кем-то встречается или нет? Как раз проверим.
- Да ладно тебе, - пожимаю плечами, улыбаясь, - тебя же издалека видно. Ты вся такая необычная, загадочная, что ли. Вот и решил подойти. Знаешь, я так долго не решался заговорить с тобой, а теперь появился шанс. Мы могли бы узнать друг друга поближе. Стать друзьями, понимаешь? Думаю, у нас похожие увлечения. Ты любишь птиц, я люблю птиц. Ты любишь фотографировать еду, я люблю фотографировать еду.
Вот и какие-то знания о дочери пригодились. Я ненавижу птиц и тем более не фотографирую еду, но можно сделать вид, что я без ума от этого. Последнее я и вовсе считаю полным бредом. Помню, как она выпросила у нас новый телефон, так сразу же заполнила его какими-то ненужными фотографиями. Надо по делу фотографировать, а не еду. Возможно, это мода такая, а я еще не успел влиться во всю эту систему. Теперь мне семнадцать. У меня нет выхода. Нужно учиться управляться с новейшими гаджетами. Возможно, даже придется фотографировать еду.

И в кого ты такая глупая? Я еще не успел придумать ответы на то, почему ты любишь птиц, а ты уже сбегаешь. Вот и зачем? Пытаюсь завести с тобой дружбу, опекать тебя, в конце концов, но нет, ты отказываешься. Боишься и бежишь. Либо же ты снова делаешь вид, что вся такая не от мира сего, поэтому это я должен сейчас бежать за тобой. Ладно, у меня нет других вариантов. Впрочем, догнать ее не составило труда, вот только вместо того, что бы остановить дочь, взяв ее за запястье, я хватаю ее портфель и дергаю на себя. Отчего Арма падает на землю, а портфель остается у меня в руках. Прощения просить как-то неловко, да и молчать тоже нельзя. Закидываю портфель на спину и качаю головой.
- Какой у тебя тяжелый портфель, - поднимая Арму с земли, придерживая ее за локоть, - давай помогу донести до дома. Чулки свои не порвала, когда падала?
Не удивлюсь, если она сейчас попытается забрать у меня портфель, впрочем, я все равно его не отдам. Осталось всего лишь несколько уроков, в школу ее затащить уже невозможно, поэтому будет проще уйти с ней домой. Не дожидаясь ответа, начинаю тащить за собой дочь.
- Так вот, - дергая Арму, чтобы та шла быстрее, - я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, так как мне давно хотел с  тобой познакомиться поближе. Ты любишь птиц, пончики, делаешь вид, что не ешь мясо. А еще…
Поворачиваюсь к ней и подхожу ближе.
- Ты сделала гроб для своего хомяка, - шепотом на ухо, - это был самый лучший гроб для хомяка, который я только видел. У тебя настоящий талант. Я бы хотел научиться делать такие. Может, научишь? Мы могли бы открыть свое бюро похоронных услуг для грызунов.
Какую же чушь мне приходится нести. Мне нужно показать себя таким же необычным и странным, как сама Арма. Надеюсь, мне не придется мастерить такие гробы, фотографировать еду и не есть мясо. Я бы, конечно, даже и не лез к ней, но она моя дочь, тем более, на нее могло подействовать то, что произошло в городе. Да она даже за себя постоять не сможет, когда в городе происходят убийства, изнасилования, грабежи. Конечно, на нее может напасть маньяк-насильник только с очень плохим вкусом, но все же. Мне хочется побыть рядом с ней, пока в городе не будет спокойней. Да будет ли вообще такое? Вряд ли правительство сможет угомонить всех этих людей в короткий срок. Как бы война не началась. Все перекрыто, из города никак не сбежать, поэтому мне придется быть рядом, чтобы удостовериться в ее так называемой безопасности. Поэтому мне придется нести чушь еще какое-то время, так как говорить правду здесь совсем не вариант. Она не поверит и вообще перестанет со мной общаться. Главное в этих "странностях" не перегнуть палку, чтобы она ничего не заподозрила.

Вигго. Теперь я вспомнил, как его зовут. Нужно не забыть и представлять этим именем, а то будет как-то странно, если я буду иногда называть себя Эйнсли, а иногда Вигго. Хотя для Армы это даже хорошо, она же любит все странное. Вот ей и будет казаться, что я такой необычный, у меня есть выдуманное имя и прочее. О, пускай это будет мой ник в интернете! Я буду Эйнсли в интернете, а в жизни Вигго. Нужно только не перепутать и сообщить об этом Арме. Пускай думает, что я необычный. Люблю дохлых хомяков, птиц и пончики. Что там она еще может любить?
Не люблю ждать, а ждать Арму – невыносимо. Она всегда собирается долго. Впрочем, как и большинство женщин. Если она говорит, что будет через пять минут, лучше сразу же приготовиться ждать минут сорок. Нет бы сразу одеться и выйти, а она сейчас еще в порядок будет себя приводить. С другой стороны, у меня есть время осмотреть дом. Я здесь не был очень давно, уже года три точно. Впрочем, не так уж много здесь изменилось, даже все фотографии на месте. Еще бы, моя жена любит фоторамки, поэтому всегда ставила их, как можно больше. Вот только мои фотографии с черной ленточкой. Неужели нашли мой и уже успели похоронить? Ничего удивительного, но я бы предпочел кремацию, чем валяться в гробу, как тот несчастный хомяк. Впрочем, мертвым уже все равно. Интересно, здесь вообще остались мои вещи? Все же их я из дома не забирал, да и отцовские ружья должны где-то лежать. Надеюсь, эта стерва не выкинула их вместе с моими вещами.
Так как Арма все равно собирается долго, я решил попробовать их отыскать. Раньше хранил их в кладовой, возможно, там они и лежат. Света нет. Темно. Протягиваю руку. Что-то похожее на ружье, тяну на себя. Грохот. Видимо, слишком сильно дернул, так как весь хлам, который там лежал, больше не был аккуратно сложен, а вывалился за дверь. Ружья на месте, уже хорошо. Нужно будет забрать их, когда в другой раз Арма пригласит меня к себе. Никто же не узнает, что это сделал я. Арма всегда была не особо аккуратно, поэтому ничего удивительного в том, что она перевернула кладовую. Шаги. Арма закончила сборы и решила показаться во всей, так сказать, красе. Лучше бы я этого не видел. Мне стало стыдно за нее. В кого у нее такой хреновый вкус?  Все же я ошибался насчет нее. Ночью, спутав ее с проституткой, могут и изнасиловать. В темноте все равно ее лица не будет видно. Когда-нибудь она доиграется. Да и зачем она так вырядилась? Думает, что я запал на нее и пытается меня возбудить таким способом? Нет. Мне только хочется ее переодеть. К счастью, я не выгляжу как ее отец, поэтому с ней ходить по улице будет не так стыдно. Вообще я хотел ее только до дома проводить, сегодня я не готов с ней куда-то идти. У меня даже денег с собой нет.
- Так что ты хотела? – разглядывая дочь, - куда-то сходить вдвоем? В кафе там, парк? Или для чего ты так оделась?
Я, конечно, могу предположить, что моя дочь та еще шлюшка и любит бдсм, но это вряд ли. Поэтому этот вариант сразу отпадает. Хотя бы это радует.
- Клевый наряд, - натянуто улыбаясь, - всегда так одеваешься? У тебя собственный стиль, да? У таких, как ты, должен быть собственный стиль. И как тебе еще не подражают одноклассницы?
Надеюсь, ей никогда подражать не будут.

Ясно. Она думает, что я влюблен в нее и строит из себя нетипичную девушку, рассказывая мне историю своей «печальной» жизни. Да в ее жизни ничего грустно так-то не было, конечно, кроме смерти отца. А она любительница прикинуться страдалицей, которую жизнь обидела. И с ориентацией у нее проблемы были, и мир у нее внутренний слишком глубокий для понимания. Куда уж там, обычным людям? Еще и думает, что я совершенно ее не знаю. Да я породил тебя, Арма. Как я могу тебя не знать? Да, конечно, последние несколько лет меня не было рядом, но остальное время я был рядом с тобой  и неплохо тебя знаю. Как же ты заблуждаешься. Я киваю, делая вид, что мне очень интересно слушать ее выдуманный рассказ о тяжелом детстве. Еще пускай скажет, что родители у нее алкоголики, одевается она на барахолке и ей не хватает любви. Надо же создать эффект всеми брошенного ребенка. Тяжелое детство так-то.
Она еще и резала себя. Прекрасно. Должно быть, это было уже после моего ухода. Какие-то две полоски. Зачем резать себе ляжки? Не покончить же с собой пыталась, может, это все для красоты? Может, это мода такая, ляжки себе резать, а я ничего не знаю.
- А зачем ты резала себе ляжки? – разглядывая полосы, - когда пытаются покончить жизнь самоубийством, режут себе вены.
Сейчас она подумает, что я дурак, ничего не понимаю, еще обидится на меня. Все же она женщина. А они такие. Обижаться любят на всякие глупости. Но я и вправду не понял смысла в ее порезах. Привлекательности это ей точно не прибавляет, да и сострадание не вызывает. Должно быть, начиталась чего-то в интернете, поэтому решила попробовать на себе. Нужно будет перерезать ей провод. Возможно, она начнет вести себя адекватней. Хотя бы немного. Может, за ум возьмется, что ли. Хотя последнее вряд ли, она же слишком «не такая».  Заигрывает еще со мной. Нужно отвечать улыбкой и делать вид, что я очень заинтересован в ней самой и в беседе с ней.
Ответа она моего все равно не дождалась, поэтому я развалился на диване и включил телевизор. Везде новости про этих людей со способностями. А ведь когда-то я был таким же, вот только про нас не показывали такие передачи, это и к счастью. Хорошо, что сейчас избавился от всего этого, как бы Арма не получила способность. Она же может ей навредить.
- Ты такой интересный собеседник, Арма, - восхищенно, - правда. Я не лгу. Я давно не встречал таких необычных и интересных девушек. Твоя жизнь. Она такая печальная, знаешь. Сразу же хочется тебе посочувствовать, а твои душевные раны просто нечто. Кто тебе нанес эти раны? Твои родители? Должно быть, у них проблемы с алкоголем, да? А старшая сестра тебя бьет, поэтому ты вымещала злость на своих ляжках.
Забираю себе мармелад и переключаю канал. Никакой разницы, только другой район города. Вот и правительство говорит о том, что все под контролем. Они лгут людям. Что же, иногда нет других вариантов. Как бы не началась война, так как я даже детей из города увезти не смогу. А такая, как моя дочь, вовсе пропадет здесь.
Я понятия не имею, что такое инстаграмм. Должно быть, какой-то молодежный сайт, где они общаются. К сожалению, я далек от всего этого. Лучше признаться, что у меня нет этой штуки.
- О, мне будет очень интересно взглянуть на твой инстаграмм, - улыбаясь, - меня там, к сожалению, нет. Я с удовольствием гляну на твои работы. Уверен, что они прекрасны.

Я пытаюсь ей сочувствовать, а она ведет себя неадекватно: смеется, смущается. Интересно, она сама понимает, что в такой ситуации поведение должно быть другим? Либо же она все еще пытается показать себя не такой? Как же с ней тяжело. Мы, видимо, слишком давно не общались. Она так со всеми парнями заигрывает? Не буду удивлен, если у нее до сих пор никого нет. О, кстати, можно будет спросить об этом, когда она покажет мне свои фотографии и прочее. Про ее страдания ясно. Видимо, действительно мода сейчас такая. А какие же она слова говорит, даже смешно становится. Запомнила и теперь всем рассказывает. Сложно с ней.
Весь этот разговор я молчу, только головой киваю и слабо улыбаюсь, нужно продолжить делать вид, что все это очень интересно. Когда же Арма убежала, я тяжело вздохнул и расслабился на диване, откинув голову. Провел ладонями по своему лицу и прикрыл глаза. Мне нужен отдых, я не был готов к такому потоку слов о нелегкой судьбе.  Это для меня слишком, я же не психолог. Да и что тут выслушивать?
Счастье мое длилось недолго. Тишину и покой нарушает Арма, которая уже все приготовила для показа своих фотографий. Набираю больше воздуха в легкие, чтобы приготовиться к просмотру. Я уже и не знаю, что меня может там ожидать. Впрочем, сначала было все не так уж плохо: котики, пончики, птицы. Ничего удивительного. Уверен, что такие фото делает каждая ее одноклассница. Никакого здесь умения поймать кадр и нет. Впрочем, ей об этом говорить лучше не стоит, она же необычная, у нее все должно быть лучше, чем у других. Больше лести.
- Отличные фотографии, ты и вправду можешь поймать кадр, - перелистываю дальше, - а это что такое? И много у тебя таких фотографий, где ты всем свою грудь показываешь, а? Разве можно такое в сеть выкладывать? Неприлично же.
Тут я понял, что во мне заговорил не только отец, но и еще старик. Не стоит забывать, что мне уже за шестьдесят, да и Арма моя дочь. Знал бы, запретил ей пользоваться этим инстаграммом. Всем они сиськи свои показывает. Да было бы что там показывать. Это еще ладно. Не так уж страшно. А вдруг она там где-нибудь полностью голая? Она же несовершеннолетняя. Это же еще считается за детскую порнографию? Ладно, нужно успокоиться. Я всего лишь одноклассник, я не ее отец. Мне семнадцать, поэтому мне должны нравятся ее, так сказать, обнаженные фото. Если забыть то, что я говорил ей несколько минут назад, что бы ей можно было бы сказать? Какой комплимент сделать?
- Клевые сиськи! – хотя их там почти и не видать, - это ты для кого выкладываешь? Для парня своего, да? Ему, должно быть, очень нравятся такие фотографии.